Книга Алексея Пименова, германиста, посвятившего долгие годы исследованию феномена «арийского синдрома», была задумана как очерк об институте «Аненербе», созданном в 1935 году – по распоряжению рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и для разработки истинно арийской альтернативы иудео-христианской европейской культуре.
Российский ХХ век знает удивительные превращения, перед которыми меркнут фантазии Гоголя и Кафки. Только там, к примеру, ловкий одесский коммерсант, щеголь, подпольный миллионер, мог перевоплотиться в орденоносного генерала НКВД, которого одни называли кровавым палачом, а другие – единственным добрым человеком в безжалостном ГУЛАГе.
Я так и не понял из его рассказа, где точно, но где-то в районе метро Автозаводская когда-то в пятидесятые годы была пивная. Не сказать, конечно, что адрес этот точный. Пивных в то время в Москве было чертова уйма, буквально на каждом углу: рядом с заводскими проходными, возле бань, просто на уличных перекрестках. Там кроме Жигулевского в толстых стеклянных полулитровых кружках, продавали и водку в разлив.
Мой папа очень хотел познакомиться с Александром Володиным. Это желание возникло после того, как мы вместе посмотрели в «Современнике» спектакль «С любимыми не расставайтесь» по пьесе Александра Моисеевича.
В издательстве «Время» готовится к печати книга «Дневники буддийского монаха» Феликса Шведовского, человека, который не побоялся в современной Москве выбрать тот образ жизни, который явно противоречит сегодняшним стереотипам. Мы предлагаем вниманию читателей первую главу из этой книги
Я взвесил этот неожиданный тезис и тотчас пришёл к выводу, что в словах жены содержится сущая правда, кроме неё я не знаю ни одной русской женщины. Ну, то есть кто-то на ум приходит из далёкого прошлого, но воспоминания туманны.
Как я уже говорил, моя мама работала в Бюро пропаганды литературы и иногда устраивала творческие вечера. В частности, вечер Арсения Тарковского в Политехническом музее. Я, конечно, хотел туда пойти. Мама предупредила: «Приходи пораньше. Будет столько народу – не пройдешь». Я пришел. Политехнический, действительно, был забит. И я очень хорошо помню, как Арсений Александрович выглядывал в зал и спрашивал маму: «Тонечка, они все ко мне пришли? Они ничего не перепутали?» Он не мог поверить в свою славу.
Путешествие для многих – это желание встрепенуться, расправить уставшие члены, войти в реку времени. Я не люблю этого и мотивы, по которым это делают, мне неочевидны. Впечатления, за которыми все охотятся, – это не более чем стадное чувство помериться хренами с особями других стран и морей. Какое дело жителю Перми или Омска до истории цивилизации майя в Южной Америке?
В издательстве «КомпасГид» вскоре выходит в свет четвертая книга из серии романов писателя Александра Фурмана «История одного присутствия». В главе из романа, которую мы предлагаем вашему вниманию (в книге она будет под заголовком «Годен к нестроевой») речь идет о вполне заурядном для советского времени мероприятии – изъятии и уничтожении книг из библиотек.
Мне тогда было 19 лет, и, как всякий молодой советский журналист, я очень хорошо понимал: прежде, чем начать потрясать человечество, необходимо, для начала, потрясти начальство. И я пообещал главному редактору журнала «Пионер», где я тогда трудился, что смогу взять интервью у самого Константина Симонова. Взять интервью у Симонова в ту пору было то же самое, что сегодня поговорить с Акуниным и Беланом вместе взятыми.
