Казаки вышли в поход Москва – Париж в честь победы 1812 года
Конный поход в честь 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года по маршруту Москва – Париж стартовал сегодня с Поклонной горы.
Конный поход в честь 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года по маршруту Москва – Париж стартовал сегодня с Поклонной горы.
Маша была в Стокгольме – об этом говорили снимки на фоне королевского дворца, мостов и серого низкого неба. Ее катали на катере среди гранитных островов, и она, кутаясь до носа в кардиганы и шарфы на северном ветру, терпеливо улыбалась в камеры слегка посиневшими губами.
Участник 11 военных конфликтов как репортер (10 лет был главным редактором The DailyTelegraph), историк и писатель сэр Макс Хейстиенгс скрупулёзно изучив огромное количество источников, и пришел к выводу, что к началу мировой бойни, «абсолютно безнадежному предприятию», привела человечество «необъяснимая глупость властей». И первенство в этом идиотизме, бесспорно, принадлежит императорам Германии и Австро-Венгрии.
Подборка «Война и мiр русского медведя» (до и после 1812 года) над которыми потешалась вся Европа, исподволь вырабатывая стереотип отношения к России как стране медведей, казаков и русского мороза работающего до сих пор.
Первое непоротое поколение русских эмансипированных от вульгарных земных забот дворян, дворян классически образованных, западников не только по убеждению и образу жизни и мыслей, но и зачастую «по месту прописки», то есть по месту учебы и рождения, оказалось бунтарским. Как Муравьевы-Апостолы. Все три мальчика – Ипполит, Сергей, Матвей – учились во французском пансионе. Все три мальчика разбились о вечный российский полюс.
Укрепившись на престоле, немного осмотревшись и заделав в имперских порядках самые большие дыры, новая династия российских монархов занялась тем, чем немецкие князья, австрийские монархи и прусские короли сроду не занимались: поиском смысла жизни.
Я давно хотел начать новую рубрику с рабочим названием «Изюм из булки». Лично мне она кажется дико интересной. Это как бы «Затеси», только написанные не тобой, но классиками. Не миниатюры, а цитаты, вырванные из текста произвольно, они потому только выбраны, что понравились мне лично, просто понравились, и все, или уж как-то совсем фантастически описывают не чужую давнишнюю жизнь, а нашу сегодняшнюю, здесь и сейчас.
Самый громадный притвор Храма нашей литературы именно ему принадлежит. И если спросить у любого профана с большой дороги: «Ну-ка, навскидку! Назовите русского поэта и русского писателя!», то в 95 % случаев это они и будут, архитектор, зодчий Храма – Александр Сергеевич Пушкин и обитатель самого большого притвора – Лев Николаевич Толстой.
В двухтомник великого русского художника Константина Коровина, помимо ранее опубликованных его мемуаров, (правда, они впервые публикуются без купюр), вошли также и его неопубликованные рассказы, написанные в вынужденной эмиграции, и письма. Тем, кто по какой-либо причине не успел посмотреть выставку русского импрессиониста, приуроченную к его 150-летию (сам Коровин себя к этому течению в живописи не причислял – С.Т.)