Варлам Шаламов был одним из безымянных персонажей Солженицына; но он вышел из серых колонн, обрел имя, голос, миссию, а миссия его была отлична от миссии великого Александра Исаевича.
У самого Булата Окуджавы этот самый заезжий музыкант целовался с трубою, но труба не для этого ломкого и негромкого голоса, не для этого окрыленного отчаянья, не для этой тихой, сияющей печали.
Глеб Павловский был диссидентом, стоял у истоков массовых акций в перестройку, в 1993-м осудил Ельцина, в 1996-м работал на него в президентской кампании, работал на Путина почти все нулевые. С приходом Медведева стал говорить о важности перемен. Недавно Павловскому аннулировали пропуск в Кремль.
Я хочу рассказать об одной штуке, которая вам скорей всего нужна, но вряд ли вы о ней знаете. Этих штук на всю Москву, по-моему, не больше десятка, а в действии я вообще пока не наблюдал ее ни разу. Говорю с полной уверенностью: это вещь из будущего.
Нам все в ней не нравится. Брови, шея, плечи, грудь. Свадьба, развод, отпуск на Мальдивах, купание в ледяной бочке в русской бане. Письмо против Ходорковского, борьба за кресло мэра Сочи, выход из «Единой России».... Ну, в общем, все! Анастасию Волочкову за что только не ругали. За то, что не так танцует, не так разговаривает, за дурновкусие и откровенные фотографии в интернете. Однако не каждая артистка, согласитесь, на пике карьеры может сказать себе: все, хватит, теперь я ничего не должна искусству, теперь искусство должно мне! Для этого нужно иметь как минимум железную волю и трезвую самооценку. Под гламурной внешностью, хлопающими ресницами и слоганом «поцелуй меня в пачку» оказалось именно это.
«Ну сколько можно о говне, /Давайте лучше обо мне», – сказал поэт Игорь Моисеевич Иртеньев ровно 10 лет назад. Тогда у него был полувековой юбилей, а совсем скоро, в мае, ему стукнет, соответственно, 60. Действительно, это достойный формальный повод поговорить о человеке. Хотя, конечно, мало ли кому 60 или там 80 лет – не писать же про всех. Настоящий же повод обращения к теме Иртеньева такой: человек пишет стихи, причем довольно часто – очень приличные и, что еще труднее, смешные.
Да, я многое не могла представить, особенно то, что выйду я из этой зоны не через четыре года, а через семь лет. Был конец ноября, 1979-й тоже подходил к концу... В душе, конечно, я испугалась идти в этот «тубанар», но ведь не скажешь человеку, единственному, кто рад тебе, что ты его боишься или брезгуешь. И успокаивая себя тем, что остальные в зоне не боятся и ходят туда, я отправилась в гости к землячке.
И в этот момент в студию входит Андрон - как к себе домой. Ну просто открывается дверь, раздается скрип, дубль испорчен. Он же большой человек! Поэтому он входит, открывает дверь, стук, я говорю «б…»… И дальше, как я могу. Не хочу сейчас все это пересказывать. Короче, слинял. Он думал, что он большой начальник, а оказалось, что какой-то пацан просто его послал трехэтажным и чуть не кинул стул.
2500 км чистого адреналина – это первая в России снегоходная трасса, которая должна пройти от Екатеринбурга до Северного ледовитого океана. В прошлом году руководитель «Клуба искателей приключений» Константин Кузнецов разработал маршрут и прошел первые 700 км по Свердловской области до Ханты-Мансийского округа.
Он отважился поссориться с Хрущевым, когда тот был у власти, и помирился с ним, когда вождь был свергнут, после поставил памятник на могиле бывшего генсека. И упорно отказывался от гонорара, но сын, Сергей Никитич, настаивал, совал пачку денег – это когда они в машине ехали с Новодевичьего. И Эрнст, наконец, взял пачку – для того чтобы швырнуть ее в открытое окно «Волги».
