Дмитрий Крымов, наш театральный академик Павлов, продолжает свои опыты в лаборатории, крысок и мышек для которой ему в изобилии поставляет советская и постсоветская действительность. И этих мышей и крыс развелось столько, что никаких кошек на них не хватит.
Сойти с ума, порезать вены. Молчать о вечной черноте. Ножом порезать пышность пены, Венерин хвост отрезать мне. Гулять в Париже, плакать в Сену, страдать от громкой мерзлоты, лизать топор, любить Елену, любить кошмар и с ним на «вы».
Больше всего на Московском кинофестивале поразил меня фильм режиссера Абдеррахмана Сиссако (француза малийского происхождения) под названием «Тимбукту». Из кинопрограммы Андрея Плахова «Божественная эйфория». Но сначала пара слов (уже, разумеется, сильно вдогонку) о самом Московском кинофестивале.
Мало кто помнит, как развалился Советский Союз. Скажу больше – никто этого даже не знает до конца. Есть огромная правда и огромная мистическая сила в совпадении всего – катастроф и бедствий, чудовищных ошибок и неизбежного фатум… Человеческого фактора и над-человеческого.
У одного молодого человека, Сени, ныне восьмиклассника, есть взрослая сестра, Ася. Она до такой степени взрослая, что у нее есть муж и родилось двое сыновей, Кузя (он постарше) и Кеша. До появления на свет Кузи Сеня был самый маленький во всех ветвях своей большой семьи, с ним сюсюкали и носились. Сеня важничал и был разборчив.
Я верю в чудеса, но природу их до конца не понять. Они адресованы сердцу, а не уму, как поэзия. Простой народ купается в игре слов, из которой черпает заклинания. Вот и приметы: снится мальчик - будешь маяться, девочка - диво, шуба - к шуму, лошадь - ложь, корова - к реву.
Судьба конструктора Михаила Калашникова, как всякого гения, полна драматизма и непонимания. Это лишний раз подтвердило открытие памятника конструктору АК-47 в Москве.
Она сидела на ящике для сбора апельсинов под усыпанным оранжевыми плодами деревом, изящно, как на хромированном вертящемся барном табурете роскошного казино: Монте-Карло… или Лас Вегаса… Её гордая точёная голова лежала длинной гибкой матово-чёрной шее, как пахучий кокос на великолепном блюде.
