Беседа с Чубайсом закончилась. Он встал, чтобы попрощаться, и, как-то запнувшись на пороге, вдруг обернулся и сказал: «Спасибо, правда, что не говорили про политику. Неинтересно уже на это отвечать». «Всегда пожалуйста», – растерянно отреагировали мы. И он ушел.
Это воспоминания* Матрёны (Марии) Распутиной (1898 -1977, Лос-Анжелес) – старшей дочери Григория Ефимовича Распутина закроют некоторые лакуны в жизнеописании «старца». Например, о его отношениях с полицией, откуда у «любимца» Николая Второго были деньги, «за кого бес» и отчего императрица утверждала, что лучше быть поломойкой, но только в России
Сергей Параджанов- легенда советского кинематографа. Его картина «Тени забытых предков» (1965) собрала 30 призов на международных фестивалях в 21 стране. Имя режиссера стоит в одном ряду с именами Феллини, Годара, Куросавы. Репутация кинематографического гения окончательно закрепилась заним после выхода фильма «Цвет граната».
Веселую книгу придумали и извлекли на свет граждане-товарищи Васильев, Ефремов и Быков. Как и принято, вначале было слово. И оно было видимо. Первые поэтические тексты гражданина поэта Быкова – как бы пародии, но, скорее, это перекличка с поэтами, входящими в обойму школьных хрестоматий, с подачи гражданина Васильева прочитанные на ТВ «Дождь» гражданином Ефремовым.
2500 км чистого адреналина – это первая в России снегоходная трасса, которая должна пройти от Екатеринбурга до Северного ледовитого океана. В прошлом году руководитель «Клуба искателей приключений» Константин Кузнецов разработал маршрут и прошел первые 700 км по Свердловской области до Ханты-Мансийского округа.
Третий сын русского классика Лев Львович Толстой (1869, Ясная Поляна—1945, Хельсингборг), прозванный в шутку Тигром Тигровичем, надежд великого писателя не оправдал. Ничего путного из него не вышло – ни военного, ни врача, ни писателя, ни скульптора, ни общественного деятеля. По его словам он… «в сущности, остался в дураках». И в его сердце, вместо сыновьей любви, пышно заколосилась ненависть к знаменитому отцу.
Так сложилось что эти записки (дневник) и комментарии к ним в виде воспоминаний Лидия Корнеевна Чуковская начала писать в Ленинграде в 1938 году сразу после ареста своего мужа – математика Матвея Петровича Бронштейна. Именно тогда, стоя в многочасовой скорбной очереди, пропитанной страхом и несбыточной надеждой, в энкаведешный острог, что на Шпалерной, она близко сошлась с Анной Андреевной Ахматовой.
– Ну, Алик, как обычно, давай коротко обсудим твою жизнь в 96-м…
– Жизнь моя в 96-м… А мы будем только мою жизнь обсуждать или твою тоже?
– Мою – тоже будем, не ссать. Как обычно. Но сперва твою – я же первый спросил.
– Ладно… Ну что? Детей у меня новых не родилось, жен у меня новых не появилось…
Русский человек очень любит жаловаться. На работу, начальника, жену, на то, что никак не удается «пожить нормально». Нас послушать, так нормально мы и не жили никогда, или, может, мы просто не знаем, что это такое. Еще недавно признаком хорошей жизни считалось иметь возможность вкусно есть, сладко спать и ездить в отпуск в Египет.
Ловким движением он берет сигарету («Винстон» синий), щелкает зажигалкой. Раздув ноздри, выпускает облако, и я делаю снимок для instagrammна радость хипстерам: «Прикольный дед». Искандер много курит. По стародавней привычке, ложится далеко за полночь, а встает днем. Ему восемьдесят пятый год. Я приехал в его московскую квартирку в районе «Аэропорта». В синеватом дыму – блюдо с абхазскими мандаринами.
