Да, я многое не могла представить, особенно то, что выйду я из этой зоны не через четыре года, а через семь лет. Был конец ноября, 1979-й тоже подходил к концу... В душе, конечно, я испугалась идти в этот «тубанар», но ведь не скажешь человеку, единственному, кто рад тебе, что ты его боишься или брезгуешь. И успокаивая себя тем, что остальные в зоне не боятся и ходят туда, я отправилась в гости к землячке.
Наташа говорила, что водителя маршрутки надо попросить остановиться после автобусного парка. Как только маршрутка повернет налево. Но не было ни автобусного парка, ни поворота: маршрутка ехала через квартал старых четырехэтажных домов, ехала медленно, никуда не поворачивая, из-под её колес летели брызги талой воды, серые просевшие сугробы сливались в сплошную полосу, водитель говорил на непонятном языке по телефону, словно напевал колыбельную ловящему каждое слово ребенку с внимательным, пытливым взглядом.
"Школа злословия" на НТВ - один из самых старых и один из самых знаменитых отечественных телепроектов. Менялись эпохи, президенты, информационный фон и интеллектуальная мода, а они оставались - Смирнова и Толстая, Толстая и Смирнова. Переживет ли их великий дуэт новую, революционную или даже постреволюционную эпоху?
Мы продолжаем публикацию записок инженера Венедикта Прозоровского, побывавшего в Берлине 41-го в служебной командировке. Накануне войны продолжалась активное экономическое сотрудничество между сталинским СССР и гитлеровской Германией…
Знаменитый советский фантаст Александр Казанцев написал за свою жизнь много книжек. В общем, довольно основательно забытых – ведь за последние 50 лет (а расцвет его творчества и пики тиражей приходятся именно на 50-60-е годы ХХ века) в рамках этого жанра многое изменилось.
«Повесть о жизни с Алешей Паустовским» московской художницы Екатерины Московской – один из первых опытов эпохи мемуаров, обрушившихся на читателя в 90-е годы. Надо отметить, что «Повесть о жизни…» опередила многие образцы жанра, которые нынче принято считать эталонными, в частности, воспоминания Виктора Ерофеева «Хороший Сталин», книгу Андрона Кончаловского «Низкие истины» и многие другие.
Мне тогда было 26 лет. Я к тому времени уже защитился… И вовсю работал в закрытом НИИ. Мы там экономикой занимались и никаких секретных вещей не знали. Занимались абсолютно конкретными вещами. Вот есть лист стали, и надо из него сделать корабль. Надо корыто сварить. Как разложить выкройки на листе, чтоб отходов было меньше?
– Предлагаю выпить за наше поколение – его иллюзии, разочарования. За его таланты, наконец! – щеки у дяди Миши горели огнем. – Все лучшие книги, фильмы, песни написаны нами, последние поэты – тоже мы, последние геологи, последние ученые, последние диссиденты, последние авангардисты… Согласись Леня, после нас только менеджеры и эта, как ее, конструктивная оппозиция… Ни романтики, ни альтруизма, ничего святого не осталось!
