Нетакисты — от «не так».«Пишем не так, как надо…» — шутливо сами себя назвали Иван Овчинникови Саша Денисенко.
Тетражист — от «тетрадь». Мол, пишу в тетрадь — Толя Маковский.
Все знают, что театр абсурда начался с написанных по-французски пьес румына Ионеско и ирландца Беккета. Это что касается мировой культуры. Зарождение же театра абсурда в отдельно взятой моей (шестилетней) голове началось со сказок болгарина Димитра Иванова Стоянова, известного, впрочем, под забавным, мгновенно и навсегда запоминающимся псевдонимом Елин Пелин.
Дети за решеткой. Это про какой-нибудь Освенцим или Саласпилс? Нет, незачем так далеко ехать. Вот под Рязанью есть так называемая воспитательная колония. Там детей окружают колючей проволокой, одевают в колхозные телогрейки, кормят баландой, заставляют работать, а если они заболеют, лечить их чаще всего нечем.
Телеведущий и продюсер Михаил Ширвиндт рассказывает о своем отце – знаменитом актере и художественном руководителе театра Сатиры Александре Анатольевиче.
Мы познакомились у Абая. Сотни молодых людей, стоявших там, ждали очередного разгона. Солнце делалось прищуренным, усталым, а по краям бульвара с двух сторон шумными громоздкими тенями возникали новые и новые автозаки.
Его статья «Как антисоветчик антисоветчикам» была посвящена конфликту вокруг шашлычной на Ленинградском проспекте, но стала сама по себе одним из ключевых политических сюжетов прошлого года. Оказывается, критиковать советских ветеранов нельзя, то есть можно, но в итоге у твоего дома будет стоять бессрочный пикет «Наших», а твое имя в пропагандистских СМИ займет место где-то между Власовым и Бандерой. О том, доволен ли Александр Подрабинек своей жизнью до и после той статьи, с диссидентом поговорил Олег Кашин.
В городе, где родился великий волшебник Марк, все было именно так, как я и предполагала: по улицам с мечтательными задумчивыми лицами расхаживали люди в длинных черных сюртуках, здания меняли очертания и цвет по собственному желанию, улицы капризно изгибались и бежали куда хотели, а не туда, куда кто-то запланировал, а по небу шмыгали козы, которые играли на скрипках.
Невзоров всегда был против. Против - глобально, против всего и против всех. Этим и был интересен телезрителю. Сегодня он устал. По крайней мере, так кажется на первый взгляд.
«Михаил Михайлович, бедный, бедный, замученный мастер. Ваш роман прочитан…». Клирик неканонической Российской православной автономной церкви протоиерей* Ардов делится своими воспоминаниями о тех, кого помнит и любит, а также о книгах из своей библиотеки.
