Я либерал. Мне положено Путина ненавидеть. И я исправно в себе эту ненависть холю, лелею и раздуваю — а то, не дай бог, погаснет в суете сытых буден, как погас в ней болотный протест, и как мне тогда смотреть в глаза Быкову и Акунину?
Несколько лет назад в Оптиной Пустыни мы жили в домике старца Льва, в одной из комнат с печкой и настольной лампой на подоконнике. Стоял март с охрипшим, почерневшим снегом, самые его последние дни, и только-только началась Страстная неделя. Утром и вечером мы ходили на службы.
Варлам Шаламов был одним из безымянных персонажей Солженицына; но он вышел из серых колонн, обрел имя, голос, миссию, а миссия его была отлична от миссии великого Александра Исаевича.
Ниже следует электронная версия рукописи, составленной моим отцом, Венедиктом Николаевичем Прозоровским, в последние месяцы его жизни: весной–летом 1996 года. При жизни он очень мало рассказывал о деталях своей биографии. И эту рукопись он писал так, что, например, я, его младший сын, узнал о её существовании только после его смерти. Тогда была найдена объёмистая самодельная тетрадь, исписанная крупным круглым почерком, который читается не труднее, чем стандартный машинописный текст.
Все помнят «Поверженного демона» Врубеля. Разбросанные перья, изломанные крылья, остекленевшие от боли и отчаянья глаза. Демону приличествует падение, он проиграл, миром и Вселенной правит Бог. А видели ли вы поверженного ангела, разбросанные белые перья, как будто горлицу или голубку унесла сова? Переломанные крылья на земле и совсем не ангельское отчаянье в глазах? Мыслимое ли дело?
В этой рубрике мы пишем, а вы читаете всякие «записки путешественников». Но довольно редко сюда попадают записки тех, кто, пренебрегая поездами, самолетами, гостиницами и рейсовыми автобусами, перемещается по свету пешком или автостопом. То есть вообще без денег.
Наш корреспондент на Камчатке и Командорских островах Вячеслав Немышев продолжает свой рассказ об обычаях и обитателях далекой-далекой земли.
Светлана Васильевна Челубеева, Людмила Васильевна Шалаумова и Наталья Васильевна Нехорошева, хотя и имели одинаковые отчества, ни в малейшем родстве не состояли, зато подругами были такими, что, когда ни глянешь, всегда вместе, всегда рядом, всегда втроем — это и давало основание тем, кто их знал, называть женщин сестрами, тремя сестрами, — называть по-доброму, хотя, возможно, иногда и не без ехидства.
В городе, где родился великий волшебник Марк, все было именно так, как я и предполагала: по улицам с мечтательными задумчивыми лицами расхаживали люди в длинных черных сюртуках, здания меняли очертания и цвет по собственному желанию, улицы капризно изгибались и бежали куда хотели, а не туда, куда кто-то запланировал, а по небу шмыгали козы, которые играли на скрипках.
В «Интернах», которые идут на канале ТНТ, есть одна особенность, которой нет в других ситкомах на российском телевидении — сюжетная полифония. В каждой серии рассказывается в среднем по три самостоятельных смешных истории, происходящих с разными персонажами. Эти истории сталкиваются, пересекаются, затем вновь расходятся, чтобы закончиться независимо друг от друга.
