Леонид Бородин был предназначен судьбой стать не просто гражданином в дополнение к поэту, но солдатом. Он сам так делил людей, этот диссидент, «русский душою», как пушкинская Татьяна. Так же поступал его любимый поэт Николай Гумилев. Даже диссидентов, сидевших вместе с ним в лагерях, Леонид Иванович расфасовал на две неравные упаковки. «Солдат», – это он скажет только о Юлии Даниэле.
Я против термина «десталинизация». Его используют только для простоты понимания. А так как Сталин – это символ (в плохом и в хорошем смысле), то и вокруг десталинизации так много конфликтов. Предпочтительней другой термин: «модернизация сознания». И вот почему.
Отношения между братьями часто складываются непросто. А дополнительную сложность добавляет ситуация, когда один брат более известен, чем другой. Некоторые переживают это болезненно, некоторые нет. Мы поговорили с Сергеем Летовым, Павлом Познером, Алексеем Лебедем и Вадимом Ивановым, которые так или иначе остаются в тени известности своих братьев.
Это интервью Кох и Свинаренко брали у Павла Лунгина еще до того, как фильм «Царь» вышел на экраны. Тогда казалось, что снять такой фильм, с таким подтекстом – уже огромная смелость режиссера. Теперь пределы смелости изменились, с одной стороны. С другой – на ТАКОЙ фильм денег уже, наверное, не собрать. Киноначальство стало намного бдительнее. О том, каким был воздух разрешенной свободы тогда, несколько лет назад, интересно вспомнить, не правда ли – именно сейчас.
В этой стране парламентскому большинству маоистов противостояла коммунистическая партия марксистко-ленинского толка, премьер-министром являлся человек по имени Рам Баран Ядав, а флаг словно бы искромсали ножницами.
Автор: avmalgin
В ноябре 2011 года Кристина Потупчик написала Василию Якеменко, что взлом и выкладывание почты Навального произвели на нее настолько неизгладимое впечатление, что она потерла все содержимое всех своих почт.
Почему наши люди бегут на Украину? Об этом наш корреспондент Игорь Свинаренко поговорил с идеальным для такой темы собеседником - Савиком Шустером. Который великолепно знает ситуацию изнутри и в то же время смотрит на нее снаружи, будучи литовским евреем с канадским и итальянским паспортами и при этом модным украинским журналистом.
Начну с конца: я забрался-таки на Эльбрус. В прошлом году погода не дала, а в этом все сложилось удачно, и вот результат – я на Эльбрусе. Но давайте обо всем по порядку…
На Эльбрусе начался сезон. Колонии опытных альпинистов и простых чайников всех возрастов приехали сюда, чтобы покорить самую высокую вершину Европы. Год назад мы с подругой Оксаной (блондинка + брюнетка) тоже решили забраться на Эльбрус. Что из этого вышло? Нет слов... Лучше почитайте.
Я вытираю голову полотенцем и вздрагиваю от телефонного звонка. Это Миша, мой бывший муж. Чего ему опять надо? Зажимаю телефон плечом и спешу по коммунальному коридору к себе в комнату.
— Ты это, — бубнит Миша. — Позвони Инге. У нее мама умерла.
