Гордон любит грустное. Он философ уныния. Певец упадка. Говорить с ним – одно удовольствие. Не говорить – другое. Если вы мизантроп, вам понравятся его неспешная речь и мрачные выводы о печальном будущем человечества. Если вы любите людей и сытую жизнь, бегите от Гордона подальше и лишь иногда поглядывайте на него краем глаза в телевизоре – в малых дозах он не так тлетворен.
Я либерал. Мне положено Путина ненавидеть. И я исправно в себе эту ненависть холю, лелею и раздуваю — а то, не дай бог, погаснет в суете сытых буден, как погас в ней болотный протест, и как мне тогда смотреть в глаза Быкову и Акунину?
Так иногда бывает, что совокупный интеллект нации и власти начинает проседать. Ни к чему хорошему это не приводит, да и странно было бы... Сейчас Россия вступила именно в такой период развития. Вернее, не развития, поскольку развитие — это движение вперед, а дегенерации. То есть отупления. Это видно по многим признакам.
Боюсь, этот материал Церетели не понравится. Но мне наплевать. Я тоже художник. Я рисую характер. И уж чего-чего, а характера у Церетели – вагон и маленькая тележка. Есть где разгуляться мастеру пера, описывая мастера кисти и бронзовой отливки…
Говорят, в долине Луары много замков. Не знаю, не видел. Знаю только, что организованные группы из России возят по этим замкам целыми стадами. А я человек не стадный. Поэтому идея была увидеть Францию нетуристическую. Точнее, «малороссийскую», то есть ту, в которой мало или почти нет туристов из России, поскольку совсем нетуристической Франции не бывает: страна маленькая и от туристов не скрыться нигде. Просто мечталось отдохнуть так и там, где отдыхают сами французы. Проникнуть, так сказать, в нутро страны. И понять, чем там пахнет.
Тучи сгущаются. Это чувствуется по духоте, установившейся над Русской равниной. Уже фактически сложилась церковная инквизиция, явив собой парадоксальный сплав клерикалов и правоохранителей. Когда-то прокуратура была полна членами КПСС, теперь — воцерковленными солдатами правопорядка.
Жена моя — счастливая женщина. Это ей все подруги говорят. После того как мы возвращаемся из очередной поездки, они спрашивают, сколько стоили билеты и гостиница, и получают от нее неизменный ответ: «Не знаю, этим всем муж занимался».
У нас в стране Путина и так не все любят. Особенно интеллигенция. Особенно рафинированная. И, думаю, власти нет никакой нужды ненависть эту увеличивать. А еще я думаю, что услужливый дурак хуже врага. О чем речь?
После Брейвика Европа уже никогда не будет прежней… Так мне хотелось бы начать статью. Но я не уверен в справедливости фразы. Точнее, напротив — уверен в ее несправедливости: Европа останется прежней! По меньшей мере, на какое-то время. И это не очень хорошо. Даже опасно…
