Работает он в довольно тесном помещении – у каждого свой закут. За неполной стенкой-перегородкой – другой врач. Но другого врача я тем не менее не вижу. Мой врач мне говорит: – Ну че, политическая? (он меня так называет, зная, что я озабочена проблемами типо в стране, и все время провоцирует).
Ходила в магазин и как всегда говорила с Коляном.
– Колян! (сказала я придав лицу восторженно-идиотское выражение – как у О’Генри, собачка на камине имела выражение лица – восторженность граничащая со слабоумием). Любишь ли ты Родину, Колян?
В городе Минске прошел очередной международный кинофестиваль: стоит заметить, что это рутинное культурного «мероприятие» постепенно превратилось в знаковое – почти как Каннский фестиваль для небольшого городка на Лазурном берегу.
…Когда смотришь, как у нас преследуют гения – ну по его смерти, разумеется, при жизни-то кому они нужны – так просто оторопь берет. Всюду залезут, найдут его родственников-свойственников, и самых дальних в том числе, с личной перепиской не церемонятся, затем, хорошенько обмусолив в академических пенатах, отдадут еще и на растерзание желтой прессе, где уже какой-нибудь «вредактор» понесется по коридору с обложечным «выносом» на утверждение: последняя любовь Бродского?
Дернул же черт мою подружку из разряда «продвинутых» потащить свою шестидесятницу маму прямиком туда, где Майкл Фассбендер, нынешнее «наше все», совокупляясь направо и налево, то и дело демонстрирует свои мощные гениталии.
...Включаю я тут часа эдак в три ночи телевизор (как раз мое время, совиное), а там, глядь, сидят по обе стороны сторонники, значит, и противники, стало быть, фильма «Последнее воскресение». Про уход великого старца…
