На нынешнем, XI фестивале, проходящем с 19 мая по 14 июля, опять присутствуют несравненные потомки Чаплина. Джеймс и Аурелия Тьере, внук и внучка Чарли Чаплина, Виктория Чаплин-Тьере, его дочка – они для зрителей Чеховского фестиваля традиционный манок. У внука и внучки Чаплина свои собственные театральные компании, но их мама Виктория придумывает костюмы и огромные «сновидные» куклы-бестии для произведений обоих детей.
В интервью перед премьерой, режиссёр Денис Азаров говорил: «Смерть – это сакральное событие, таинство, а в пьесе происходит убийство, то есть нечто противоестественное, за что Бог, творец наказывает всех. Мир, в котором возможно убийство, обречен. Мне кажется, разговор об этом может вскрыть многие болезненные точки современного мира». Мне кажется, из такого подхода к тексту гениального поэта Александра Введенского следуют некоторые неустранимые помехи, приводящие к изъянам.
В клубе «Дом» состоялся двенадцатый фестиваль работ Владимира Мартынова. Три вечера исполнялась минималистическая музыка Мартынова и его друзей. В первый вечер Татьяна Гринденко и OpusPosth, совместно с Гермесом Зайготтом привели публику во внутренний Тибет, который всегда внутри каждого, но не все это знают. Удалось это сделать благодаря хрустальным чашам Зайготта.
Программа «Новой пьесы» открылась, естественно, спектаклем Константина Богомолова. Потому что новая пьеса прежде всего «новый спектакль». И спектакль этот подтвердил давние догадки многих, многих людей. Эти догадки можно свести в ёмкую формулу строки из песни Егора Летова: «Пластмассовый мир победил».
Конечно, не «Берлуспутина» надо было на «Золотую маску» от «Театр.doc» выдвигать, а именно «Язычников» Анны Яблонской в постановке Валерии Сурковой. Хорошо и приятно наблюдать мутации президентов, но ещё интереснее вспомнить свою бытовую, семейную историю, в просвете самой глубинной проблемы современного человека, в соотношении веры и неверия, борьбы пламенных желаний с жесточайшими рамками общественных обрядов.
Вот уже второй год подряд «Коляда-театр» проводит фестиваль своих спектаклей в Москве, в театральном центре на Страстном. 10 спектаклей, Чехов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Шекспир, Гольдони, современные пьесы.
Миллионы советских телезрителей понимали, кто такой Труффальдино из Бергамо – это Костя Райкин, всенародно любимый за двойной запас жизненных сил и космическую скорость переноса внимания с одного предмета на другой. У имеющего прибавится – вот и живейшая Служанка (Гундарева) служит в том фильме только Труффальдино. В «Коляда-Театре» запас жизненных сил явно в два раза больше, чем у любого московского театра,
Вторая премьера Коляда-фестиваля «На Страстном» – камерного формата для троих исполнителей, теперь уже по пьесе самого Николая Коляды. Интересно сравнить камерный спектакль с большой формой, оценить, так сказать, разницу масштабов, воздействия, но важнее оказалось другое. На десятой минуте стало ясно, что ни в одном виденном мной спектакле ни один режиссёр не использовал талант актрисы на такую глубину, как это сделал Николай Коляда.
Это очень продвинутое высказывание о власти, о её метафизике, физике и химии, биологии и какой-то подземной гидрологии. Причём драма Пушкина становится не пересказом с помощью театральных трюков, нет. Это приказ нашему восприятию, какому-то даже подсознательному – принять, наконец, правду общинной жизни. Когда вся труппа приплясывает по кругу, стуча вилами, топорами, бидонами о сцену, дудит в футбольные дудки, бряцает монистами на причинных местах, прыгает на стены
«Пусть всегда будет солнце» – слышали пионеры каждое утро из радиоточки. Теперь при этих звуках я автоматически ищу взглядом Коляду. Это теперь и всегда позывные его театра. Вот он, Николай Коляда, вышел поприветствовать зрителей, потому что на Крещение «Театр на Страстном» устроил целый фестиваль «Коляда-Театра». С 18 января по 27 января мы увидим 13 спектаклей,
