Мы поехали к Депардье в 1998 году. От журнала «7 дней». Бригада была из трех человек – двое корреспондентов из Москвы, и один собственный корреспондент, который работал в Париже. Договаривались об интервью за полгода. Визы, билеты, все покупали заранее, и было страшно, а вдруг сорвется? Мы боялись, что Жерар что-нибудь отчебучит, или просто будет не совсем трезв. Ехали мы в его поместье в городке Анжу, которое он недавно купил.
Это было в 1996 году. «Огонек» послал меня освещать предвыборную кампанию Горбачева. Была весна. Михаил Сергеевич отправился в Ростов. Оттуда он на машине отправился в свое родное село, Привольное. Встречали его нормально, радушно. В этот момент он впервые за всю поездку решил снять пиджак и галстук. Было тепло, погода позволяла.
Ельцин в марте 1989 года – готовится к выборам на Первый съезд народных депутатов СССР и в перерывах между предвыборными собраниями, встречами, работой штаба активно тренируется и осваивает новый для себя вид спорта – теннис. Он яростно рубит ракеткой, как будто сражается с невидимым врагом. Таким увидел его фотокорреспондент Юрий Феклистов на площадке спорткомплекса «Дружба» в марте 1989 года.
В этот день, 26 марта 2000 года, мы с кинорежиссером Виталием Манским снимали сначала Бориса Ельцина, на его даче в Барвихе. Потом приехали в Александр-хаус, где заседал предвыборный штаб Путина. После 12 ночи, когда стали объявлять первые результаты, стало ясно, что Путин побеждает с явным преимуществом. Он вышел к своим штабистам, к журналистам.
Мне дали очередное задание в "Огоньке" — снять Жванецкого. То ли интервью печатали, то ли рассказ, я уже сейчас не помню. Ну что, позвонил, договорился. Обычная квартира. Обычная обстановка. Обычный Жванецкий. Я ходил-ходил, потом говорю ему — Михал Михалыч, а можно, я вас лежа сниму, как будто вы работаете? Где-то я слышал от него выражение, что писатель работает, лежа на диване.
Ее программа в Москве была очень короткой – посещение детской больницы в Тушино, и обычной средней школы где-то на севере, в районе ВДНХ. Подойти к Диане близко было очень сложно, ну почти нереально. Большой театр, там охрана официальных лиц, никуда не пускают, везде толпа. Кремль, то же самое…
В 1994 году «Огонек» собирался публиковать новые стихи Окуджавы. Услышав об этом на планерке, я сказал: «Можно, я его сфотографирую?» Ответ был такой: сумеешь договориться — валяй. Достав телефон Окуджавы, — сейчас уже не помню, у кого — я позвонил и сказал, что вот, к публикации в «Огоньке» нужны ваши свежие фотографии. Неожиданно он сразу согласился: приезжайте. Стал объяснять дорогу: станция Переделкино, потом до улицы Довженко…
