Уже пускали, очередь переступала, но не укорачивалась еще, двумя коленями убедительно соблюдая прямой угол, только последней десяткой – петляя и трепеща ленточкой, косичкой воздушного змея, чтобы пропускать легковой автотранспорт, вползающий убедиться: припарковаться негде! – и выползающий назад. Я встал последним и достал паспорт.
Неуспешному писателю часто бывает стыдно. Я это хорошо знаю. Я сам неуспешный писатель. Мне самому часто бывает стыдно.
Профессор так и не взял на себя труд понять, в чем же именно жалоба Грошева. Да он его по-настоящему и не слушал! Обращаясь к обступившим полукругом ученикам и с довольным видом повторяя: «Как видите, коллеги, трансплантация прошла успешно! Кисть работает! Чувствительность в норме!» – профессор вытащил из лацкана белоснежного халата стоявшей рядом хорошенькой ассистентки иголку и вогнал ее в ладонь новой руки Грошева.
Этот архипелаг не значится в географии, он существует только в литературе. Второй наш Архипелаг, вшитый в карту рукой художника, второй после солженицынского.
У Галича был обманчивый псевдоним. Ласкающий, круглый, как морская галька, обточенная волной. А на самом деле этот уютный, упитанный бонвиван с такой добродушной физиономией был зол, умен, полон горечи, желчи и ненависти. Это был не медвежонок Винни-Пух, а настоящий волк – серый, лесной, дикий.
