Три дня свободы. Репортаж из Выксы

• 10.06.2013
• автор: Ян Шенкман
• смотрели: 1678

Тэги:

У актуальных художников большие проблемы – в диапазоне от мордобоя до судебного разбирательства. Заниматься современным искусством сегодня в России – все равно что повесить табличку на грудь «Я революционер-экстремист». Именно так это воспринимается большей частью общества. Даже в Москве, чего уж говорить о провинции.

Чуть ли не единственный положительный пример – крошечный городок Выкса под Нижним Новгородом. Три года назад там, как и в Перми, начался эксперимент по преобразованию городской среды средствами contemporary art. В город приехали десятки художников с мировым именем. Поставили объекты и инсталляции в городском парке. Украсили фасады типовых пятиэтажек сюрреалистическими граффити. Стали проводить мастер-классы. И вот в итоге Пермь отторгла современное искусство, пермский Культурный проект закрыт. А Выкса это искусство приняла. Вопрос, почему.

Выксунский фестиваль «Арт-Овраг» прошел в июне 2013-го третий раз. И каждый раз это культурологический эксперимент, столкновение цивилизаций. Впрочем, довольно мирное. Цивилизации смотрят друг на друга, раскрыв рты, и столбенеют от удивления. Это самое интересное – как они реагируют.

У дома, расписанного замысловатыми абстракциями и квадратиками в духе Мондриана, стоит человек средних лет. Я подхожу к нему, указываю на стену и спрашиваю: «Красиво?»

– А мне по фигу!

Несколько секунд мы молчим.

– Вообще-то красиво. Раньше было серое, а теперь разноцветное.

Концепция такая. Мне не очень понятно, что вы там нарисовали, но от вас скорее польза, чем вред. Жить стало если не лучше, то веселее. Поэтому пускай будет. Художники – это неопасные сумасшедшие. А искусство – что-то вроде аттракциона.

Именно эта мысль приходит в голову, когда видишь, как внутри «Импровизированной архитектурной инсталляции» немецкого художника Клеменса Бера играют дети. Раскрашенная фанера, картон, доски, в хаотичном порядке скрепленные друг с другом. Наверное, они несут в себе какое-то важное художественное высказывание. Я не иронизирую – и правда, несут. Но что поделать, «Импровизированная инсталляция» до боли похожа на кораблики и домики, которые ставят у нас на детских площадках. По ней так весело лазить.

А рядом торгуют сахарной ватой. Работает тир и прокат роликов. Из репродукторов доносится что-то вроде «Прекрасного далека». И так далее. Настоящий парк культуры и отдыха с аттракционами. Даже современное искусство, вроде «Случайного акта деконструктивизма» шотландского художника Роба Малхолланда или прекрасный деревянный «Единорог» Габора Соеке из Будапешта, выглядит, как садово-парковая скульптура. Немного непривычно, конечно, но в принципе – почему нет.

К произведениям искусства местные жители относятся очень трогательно. Абстрактную скульптуру Big Gini, оставшуюся с прошлого года, они по собственной инициативе выкрасили противопожарной краской. Просто, на всякий случай. А вокруг разбили клумбу, смутно напоминающую пятиконечную звезду очертаниями. Но некоторые объекты все-таки пострадали.

По аллее идут девочки лет пятнадцати. Одна говорит:

– Видела ту белую хрень? Больше не увидишь. Зимой растащили на ледянки пацанам с горки кататься. Вот козлы! Люди ведь старались, специально к нам из Европы ехали…

Красивые девочки. И сознательные. В меру своих способностей.

Кстати, о девочках. На фестиваль приезжает много симпатичных ребят. Скейтбордисты, накаченные паркурщики, рэперы, мастера брейка. Местным девочкам это нравится. Они липнут к ним, активно участвуют в мастер-классах, как говорится, постигают все новое. Местные мальчики злятся и налегают на пиво. Пока обходилось без эксцессов, но напряжение ощущается. Все очень по-человечески. Боюсь, что никакое современное искусство этого не изменит.

У одного из объектов вот уже минут пятнадцать стоит советская тетка в летнем пальто и с авоськами. «Нравится?» – спрашиваю. «Нравится – не то слово. Наконец-то Запад в нашу тайгу пришел!». Тайга не тайга, но комаров действительно много.

А тетка все стоит. Она не понимает, что это перед ней, такое замысловатое и блестящее. Но ей и не надо, эмоции и так сильные. Как будто посреди парка, знакомого с детства, вдруг приземлилась летающая тарелка. И надо наглядеться вдоволь, пока не улетела опять на Марс.

Городская среда меняется, но эмоции не у всех положительные. В основном это касается граффити. Люди просят поменьше сюрреализма, побольше ярких улыбающихся животных. Проще говоря, позитива.

Стоим возле стены, расписанной в эстетике обложек альбомов «Битлз»: гигантская чашка кофе, усатый мужик, похожий на Джона Леннона, рыбы, клубы дыма, цилиндры. Благородная серая дымка, английский стиль. Подходит женщина лет пятидесяти, судя по виду, местная активистка-общественница.

– Смотрите? – спрашивает.

Смотрим.

– А я вам так скажу: это не имеет эстетической ценности и не несет смысловой нагрузки!

Сказала – как отрезала. Спорить трудно.

И все-таки много домов расписано. И не вопреки воле жителей. Перед тем, как нанести роспись, администрация в обязательном порядке спрашивает их согласия. Значит, хоть и ворчат, но не против. Лучше, видимо, так, чем никак.

С привозным граффити соседствует местное. Несколько в другом роде. На доме, где изображен в пуантилистской технике мрачнейший Владимир Владимирович Маяковский, возле выщербленной подъездной двери красуется надпись: «Хватит бухать. Давай спорт!» Неподалеку от этого места читаем: «Убери машину от гаража, понял?».

На стадионе «Авангард» (так и называется – «Авангард»!) установлена работа блестящего московского художника Дмитрия Алексеева «Человек-башня». Роботоподобный человек, состоящий из лесенок, карабкается по металлической трубе к небу. Такой мощный футуристический объект в духе экспериментов Татлина. А рядом на бетонной ограде стадиона большими буквами метров на пятьдесят накорябана цитата из Кинчева: «Что проросло, то привилось. Звезды слов или крест на словах. Жизнь без любви или жизнь за любовь. Все в наших руках». Что-то в этом есть, согласитесь.

Выкса очень маленький город. Всего 60 тысяч населения. Из них каждый четвертый или даже третий связан по работе с градообразующим металлургическим комбинатом. Который и курирует фестиваль. Это важный момент: когда новшества исходят от местного начальства, а не от федерального, то и отношение к ним другое.

Безработицы нет, по российским меркам город сытый и благополучный. Много иномарок на улицах, много хорошо одетых людей, в большинстве домов интернет. Агрессии ноль, люди не пугаются и не злятся, когда к ним обращаешься на улице. Спокойно и с достоинством отвечают.

Даже есть молодежь, которая устраивает продвинутые флешмобы. Едет, скажем, парень в автобусе. Достает телефон, набирает номер и говорит: «Чашечку эспрессо к следующей остановке, пожалуйста!» На следующей остановке открывается дверь: официант, поднос, дымящаяся чашка эспрессо. Это и по московским меркам неплохо. А для Выксы и просто супер.

Мне стало интересно, и я спросил, что это за ребята. «А вот тут у нас дом детского творчества, там они занимаются». Идем в дом детского творчества, сокращенно ДДТ. И первое, что я вижу – стенд пионерской организации «Патриот». Как это у них совмещается?

Симбиоз нового и старого – на каждом шагу. Поначалу поражаешься, потом привыкаешь, кажется, что иначе и быть не может. Новое не отменяет старого, старое, хоть и нехотя, но пускает новое на свою территорию. Никакого насилия, в данном случае это самое важное. Остальное – понимание, новые ценности, интеллектуальные интересы, культура – если не мешать, может появиться со временем. Может и не появиться. Но по крайней мере, есть шанс.

Немного обидно, конечно, что все это по указке начальства. Мы-то знаем, что настоящие граффити – это когда уличные рэп-банды метят территорию, а не когда дизайнеры согласуют проекты с местной администрацией. Что настоящее актуальное искусство должно провоцировать, нарушать табу. А Выксе оно абсолютно безобидно и не затрагивает никаких болевых точек. Но может быть, иначе нельзя? Может быть, поэтому здесь все и получилось, в отличие от Перми? Если накормить людей и не обижать их, они способны реагировать даже на непривычный дискурс без мордобоя, полицейского террора и ненависти. Так просто, не правда ли?

На официальной церемонии чиновники с удовольствием повторяют: «Мы дали городу три дня свободы. Твори, придумывай, проявляй себя!» Звучит чудовищно. Ведь это значит, что жители Выксы свободны и открыты для творчества только три дня в году, а все остальное время наоборот. Похоже на Юрьев день. И потом: что значит «дали»? Если можно дать, то можно ведь и отнять. Свобода по решению администрации – абсурд, конечно. Но мы в России так привыкли к этому абсурду, что даже не замечаем.

Как ни обидно, а все-таки чиновники правы. Хорошего понемножку. Да, это компромисс. Да, хочется революционных изменений, социальной справедливости и мгновенного прорыва в цивилизованный мир. Реально ли это? Видимо, пока нет. Страшно даже подумать о 365 днях свободы и актуального искусства в году. Камня на камне ведь не останется! Главное не переборщить. Все мы ходим по тонкой грани. Переборщишь – окажешься не в цивилизованном мире, а ровно наоборот. 

Благодарим организаторов фестиваля и PR-агентство Crosза помощь в подготовке материала

 

 

 

КОММЕНТАРИИ