Свой парень. Маша Голубкина

• 21.07.2013
• автор: Светлана Иванова
• смотрели: 2996

Тэги:

Маша Голубкина – актриса с жестким, в чем-то мужским характером. Таких мало, может, и нет совсем. Но с такими по-настоящему дружат мужчины. Сейчас Маша в свободное от работы время укрощает в подмосковных Химках лошадей, строит дом и заодно всех, кто попадает в поле ее зрения.

 

ТЕАТР

Маша, вы 10 лет проработали в театре Сатиры, почему решили уйти от папы Шуры в театр имени Пушкина?

– Во-первых, мне безумно нравится художественный руководитель этого театра Роман Козак и, то, что он делает. Я благодарна театру Сатиры и Александру Анатольевичу Ширвиндту или папе Шуре, как вы его правильно назвали, но девушка растет и иногда ее надо выдавать замуж. Она не может все время жить с родителями. Я дозрела до Театра имени Пушкина. Я хочу работать много, хорошо и интересно. Мне нравится быть с талантливыми, умными людьми, слушать их, видеть. Мне этого не хватает, я этим питаюсь, а иначе я чахну.

Кстати, как вы думаете, почему публика перестала ходить в театр?

– Во-первых, людей стало ходить больше. Никакого кризиса, о котором так любят рассказывать журналисты, в театре нет. Есть частные истории провалов.

Сегодня театры заманивают публику нецензурной бранью, голыми задницами и не только, а раньше в театре Сатиры, где работал ваш отец, собирали полные залы как-то без всего этого.

– Выходить голым и ругаться матом – это не значит, что плохо. Смотря для чего это нужно. Если есть какой-то смысл, то это хорошо. А если, чтобы посмешить, то - глупо. Раньше другие люди были. Спросите сегодня кого-нибудь, зачем они пришли в театр, они же двух слов связать не смогут: пык-мык-етить-колотить-твою мать. Я не знаю, с чем это связано, может, одичали, вернулись в исходное положение. Вот рядом с нами – вон за тем столиком (с Машей мы расположились в ресторане ЦДЛ – прим. авт.) – сидит великий актер, Сергей Шакуров. Но это мало кто осознает. Сегодня хоронят Ельцина, завтра все забудут. Но это же событие! Это большая политическая фигура – к этому надо как-то относиться. А для нас это то же самое, что Анастасия Заворотнюк беременная. Так и в театре.

 

КИНО

Кто у вас любимый режиссер в кино?

– Стенли Кубрик, но он умер.

Вам нравится то, что сегодня снимают?

– Я вообще люблю кино и очень сильно, не меньше, чем театр. Я самый благодатный зритель, а как член фестивального жюри я просто супер! Я была на одном кинофестивале, некоторые члены жюри просто изнывали от скуки, потому что это были непрофессионалы: артисты, художники, врачи. Люди мучались, потому что не все фильмы были захватывающими и не все хорошими, они страдали. А мне, тоже члену жюри, было безумно интересно! Я хочу знать, какая фантазия у людей, когда они закрывают глаза – вот это кино для меня. Поэтому я готова смотреть все, что угодно. Я смотрю все фильмы до конца.

Зачем же себя так мучить?

– Я не мучаюсь, а получаю удовольствие! Если фильм совсем плохой, я буду смеяться. Самое лучшее проведенное в кино время – было в Мисхоре в летнем кинотеатре, где я смотрела индийское кино, а на последнем ряду сидели мальчишки, грызли семечки и комментировали кино про каких-то Зиту и Гиту из сумасшедшего дома: «О, вышла и не вписалась в тему». Это было так смешно! Это были лучшие фильмы. Жаль, что в театре нельзя вслух комментировать – это некрасиво по отношению к тем, кто на сцене. Хотя раньше была практика, сто лет назад, когда в артистов кидали овощами. Может, это и ничего, может, и лучше было бы, веселее.

Какой фильм на вас произвел в последнее время самое сильное впечатление?

– Сложно сказать. Я могу назвать фильмы, которые вообще мне нравятся. Например, «С широко закрытыми глазами» Кубрика. Я помню там каждый кадр. Обожаю Гринуэя, мне нравится Бунюэль, я пересматриваю их фильмы с тем же удовольствием, как в первый раз, нахожу что-то новое. Вот если бы вы спросили, какая книга на меня произвела сильное впечатление, я бы четко сказала - «Война и мир». Все остальное я читала, смотрела – это хорошие произведения, но то, что я уже назвала – они всегда со мной. 

Чем же так поразил Кубрик?

– А что меня поразило в книге «Война и мир»? Бал Наташи Ростовой. Это очень тонкое «кино». Столько чувства в этом и много можно думать и обсуждать. Это заставляет вашу душу открыться и впустить то, что хотел сказать «режиссер». После фильма «Свадьба», где у меня была небольшая роль, мне позвонил Михаил Козаков, нашел где-то мой телефон и рассказывал минут 40 о моей работе. Я думала: ни фига себе, хоть кто-то заметил, что я имела в виду. Это счастье. Это как была одна история про Гердта, который шел по Одессе и кинул на удачу комок смятой бумаги в мусорный бак, который стоял где-то очень далеко, и случайно попал. И вот он оглядывается, видел ли кто-нибудь... «Успокойтесь, я видела», – сказала ему женщина, которая проходила мимо. Хорошо, что кто-то замечает то, что ты имел в виду, и что ты сам, когда играешь, имеешь что-то в виду, а не просто вышел и бла-бла-бла: артисты заговорили дурными голосами, спектакль начался.

У вас был опыт работы с американскими актерами, что вы можете об этом сказать, многие считают их поверхностными.

– Пусть попробуют сыграть так, как Николь Кидман. Они другие, они свободные. Русский актер всегда сомневается в предлагаемых обстоятельствах. Ему дают сценарий, а он начинает: «Что вы мне даете? Кто написал эту ерунду». – «Извините, Толстой умер, сейчас будем играть это». – «Кто читал сценарий» – «Понимаете, еще Пушкин не весь прочитан». И с таким отношением, что все нелогично, неверно, неправильно, так в жизни не бывает, наш актер, как бы стесняясь себя в этой роли, извините, что я здесь играю, а на самом-то деле я гораздо лучше – с таким настроением играет русский актер. А американец приходит и верит в любой бред. Я, например, с наслаждением смотрю фильмы ужасов. С какой верой в предлагаемых обстоятельствах играют американские актеры. А покойник как верит, когда вылезает из гроба? Наш брат так не может.

Вас многие помнят по роли Насти из фильма «Ребро Адама», которую вы сыграли почти 20 лет назад и получили за нее премию «Созвездие». После этого режиссеры вас должны были завалить предложениями, но ваша судьба сложилась иначе...

– Я  от вас сейчас узнала, что оказывается, моя жизнь не удалась... Рассказываю историю. Мой папа – Андрей Миронов, который снялся в куче гениальных фильмов – в начале карьеры работал с Иннокентием Смоктуновским в фильме «Берегись автомобиля». Прошло лет 30 после этой картины, а Иннокентий Михайлович был любимым актером моего отца. Он пришел к нам в гости. Папа сидел, шутил, рассказывал какие-то истории, анекдоты. И вот спустя два часа Иннокентий Михайлович сказал: «Скажите, Андрей, а как сложилась ваша судьба после фильма «Берегись автомобиля»?.. За эти почти 20 лет у меня было много и фильмов, и сериалов. Мне безумно нравится картина «Француз» Веры Сторожевой, где я играла главную роль – мне кажется, что она удалась. А то, что я не участвую в передаче «Звезды оперируют», это не значит, что моя судьба не сложилась.

Но вам же нравится сидеть за столиком жюри и ставить оценки в различных шоу?

– Если честно, я пошла в жюри, чтобы поглумиться над ними и посмотреть, как эти звезды корячатся. И после этого меня еще спрашивают, почему вы так мало поставили? Следующим шоу будут «Звезды оперируют»: больной вышел из наркоза – 6 баллов, пациент дышит – 8 баллов. Я училась не для того, чтобы зарабатывать деньги таким способом. А как это можно делать бесплатно? Одно дело, когда это делают певцы, которым надо постоянно светиться, чтоб на их концерты ходила публика, потому что они не Шаляпины, и публика постоянно их слушать не может, так как не получает глубокого эстетического удовольствия. Мне не надо. Я и так счастливо живу.

А в КВН вы над кем глумились, над Масляковым?

– Ну что вы! Я очень люблю КВН, но там сложившееся жюри из взрослых мужиков, которые знают команды не один год, которые с ними репетируют. В зале офигительные ощущения – полный зал болельщиков, которые орут, как на футболе. На  КВНе было даже страшновато, потому что там убить могут. Судить – вообще дело неблагодарное. А в КВН тем более. Там высшая оценка 5 баллов, и выяснилось, что я кого-то случайно засудила. Но я ж пыталась к ним подглядывать, к этим мужикам. Гусман меня ругал постоянно, а когда я пыталась заглянуть, что он ставит, он от меня закрывался. А я просто не в теме, у них своя система оценок. Там опасно, правда.

КВН, наверное, сродни театральному капустнику. Откуда, кстати, взялось это название?

– В пост Великий актеры не играли, нельзя было, потому что в пост все постное, театра нет, развлечений нет. А чтоб не сидеть просто так, актеры собирались на постный пирог, который начинялся капустой, и разыгрывали такие милые сценки. Так и появились капустники.

Правда, что в нашем кино платят за позор: чем хуже фильм, тем больше платят. За сериалы, например.

– А что: «12 мгновений весны» – это позор?

Таких сериалов мало.

– Мало? Да я вообще их не видела с тех пор. Кино – это товар, а вы потребители. Если вы это, пардон, хаваете, то кто ж виноват в том, что вы едите несвежие продукты? Ну, нравится вам питаться в столовке. Если бы зрители это не смотрели, может, кино и шибче бы было. Повысился бы уровень. Почему все сидят и молчат, и не кидают в нас тухлыми помидорами, значит, им это нравится, значит, им это интересно, в общей массе.

А что, у них есть выбор? Вы деятели культуры, вы должны нести искусство в массы, воспитывать вкус.

– Если вы считаете, что я снялась в каком-нибудь говне, так мне и скажите. Вот я отработала в сериале «Пятый угол». Его снимал режиссер Газаров – обалденный, очень интересный человек и партнером моим был Егор Бероев – прекрасный актер, и Александр Немоляев – замечательный оператор. И что плохого работать с такими людьми? А то, что получилось – я не считаю, что это полный отстой. Кроме этого сериала у меня был еще только один сериал «Земля и небо», так что вы меня не привлекайте. Мне за свою работу не стыдно. Если вам не нравится, переключите программу – это ваше право. Актеры не виноваты, что сейчас мало хороших фильмов, потому что актер в кино – это последнее место. В театре – первое место. Если спектакль плохой, кидайте в него тухлые помидоры – это он вам такое позорище показывает.

Но ваши же коллеги жалуются, что за такие деньги они по-другому играть не могут.

– Вы думаете во Франции много в театре платят? Театр – это такая структура... Что значит мало: волос один на голове мало, а в супе – много. А что жалуются – я не понимаю. Не фиг жаловаться. Я никогда не жаловалась, поэтому, когда ко мне приходят какие-то рабочие огород вскопать, с меня в три конца просят. Сволочи, говорю, у меня нет нефтяной скважины, я все своими руками.

Вашу зарплату можно сравнить с их заработком?

– В любом случае будут больше копать, будут больше получать. Если человек говорит, что у него маленькая зарплата, то это то же самое, что мужик жалуется, что у него маленький член. Пойди да отрасти, пришей, заработай. Если им так мало платят, значит, такие они артисты, так они кому-то нужны.

У кого из режиссеров вы бы согласились сниматься бесплатно?

– Например, у Веры Сторожевой я снималась за копейки. Я к ней сама подошла и сказала: если вы не возьмете меня в эту картину, вы ВСЕ потеряете» – «Вы уверены?» – «Абсолютно. Я тот, кто вам нужен». Такое у меня было впервые в жизни. Сценарий был очень забавный, веселый, прикольный – такая рождественская картина. А так как благодаря Эльдару Рязанову у нас появилась традиция смотреть новогодние фильмы каждый год, мне очень хотелось сняться в такой картине. И теперь я могу сказать своим детям, что мне не стыдно. Могу показать ее детям и сказать: вот это настоящее кино, у которого есть начало и конец. Но это режиссер – Вера Сторожева. Андрон Кончаловский – режиссер, но он меня пока не приглашал.

Когда вам было 16 лет, вы спорили с режиссерами, сейчас у вас осталась эта привычка?

– Вообще с режиссером можно поспорить на самом деле. Сейчас я так не делаю. А тогда это была позиция. Во-первых, мне было 16 лет, и я всем пыталась что-то доказать, а во-вторых, режиссер сказал, что мне надо зайти в ванную комнату без майки. В то время было модно снимать девушек без одежды. Я сказала режиссеру: «Вы мне скажите зачем, я сделаю». Я отказалась раздеваться и ужасно этим гордилась, даже, когда все об этом забыли, все равно гордилась. Сейчас бы спорить не стала. Если я понимаю, что человек не прислушивается к моим аргументам, не буду тратить на дискуссии время. Одно дело в 16 лет раздеться, когда вы девушка и совсем другое, будучи взрослой тетей. Чем старше становишься, тем с большим удовольствием раздеваешься. Даже уже просить не надо: «Хотите, я разденусь?» У меня нет стыда собственного тела. Если в этом есть смысл для картины, почему бы и нет?

Гоша Куценко сказал, что ему, как актеру мешает голова. Вам она не мешает?

– В том смысле, что актер должен быть дурак? Ничего подобного. Мне мешают пробки на дороге. Потому что помимо работы у меня есть еще две лошади и надо работать коней. Я не успеваю. Мне надо коня отработать и на репетицию попасть. Коней я не брошу.

 

СЕМЬЯ

Время на детей остается?

– Когда я занята, они ходят в школу и детский сад. Помимо этого с утра до вечера занимаются скрипкой и фигурным катанием. Ване сейчас 5 лет он играет на скрипке: «Петушок-петушок, золотой гребешок». Коля закончил музыкальную школу и даже был в каком-то оркестре, у нас лежала скрипка, Ваня ее увидел и сказал: «Хочу».

Вас дети воспитывают?

– Да, и я с удовольствием воспитываюсь. Они мне делают замечания: «Почему ты сама делаешь то, что нам запрещаешь?» Я говорю: «Все, больше не буду». Я расту, я меняюсь, я по-прежнему открыта миру, надеюсь на лучшее и верю в счастливый конец.

Вы рожали детей с мужем, вам его не было жалко?

– Нет, а почему жалко? В этом же нет ничего плохого, это человек появляется на свет. Я Колю не заставляла, он сам захотел. Ваню я рожала дома, для меня важнее было не присутствие мужа на родах – мужчина на родах не нужен, нужен акушер. А Коля носил мне воду из магазина, потому что когда у меня начались схватки, у нас отключили воду. Мне с ним надежнее было. А первый раз мне нужно было, чтобы кто-то следил за этими врачами, и смог вовремя их остановить, пока я занималась своим делом. Но их же не остановить! А потом они еще принимают поздравления, а я-то кто? Я как бы и не при чем, поэтому второй раз решила, что все лавры достанутся мне, потому что это подвиг. Все, что вы можете сделать для своего ребенка – это его обдуманно родить. А дальше ему надо рассказать, что вилку надо держать в левой руке, а нож в правой, салфетку на колени, не сморкаться и в носу не ковырять, иногда сводить в церковь.

 

Фото:Timur Grib/www.timurgrib.com       

 

Опубликовано в журнале «Медведь» №112, 2007

КОММЕНТАРИИ