«Богородицы». Колонка Ольги Мариничевой

• 03.07.2013
• автор: Ольга Мариничева
• смотрели: 503

Тэги:

С Ксюшей мы повстречались в комнате посетителей. Мама привела ее госпитализировать, но мест в «острой» поднадзорной палате пока не было, решили подождать. Ксюшка не сразу вспомнила меня (мы с ней лежали здесь лет пять назад, у меня дома еще остался ее рисунок в палевых тонах). А когда узнала. Расцвела радостью. И между делом сообщила, что она – Богородица. «Святая воля» ее, правда, выражалась лишь в постоянном повсеместном курении, невзирая на все запреты. Властных, угрожающих интонаций, слава богу, не было. Доктор Павел Владимирович заметил маме, что  в этот раз все же полегче, чем в предыдущий. (Приступы у нее сопровождают каждую влюбленность).

В тот же вечер Ксюша сбежала из дома через окно, ее отловили и вынуждены были отправить в Ганнушкина. А через несколько дней перевели сюда, когда место освободилось.

В то время я находилась там, чтобы просто пройти курс лечения по какой-то американской программе – без острого маниакала, но и без депрессии. Я воспринимала все происходящее адекватно, правда, не сразу раскусила очередную, кроме Ксюши,  «Богородицу» Людку, – она то хохотала, то плясала, поводя тонкими выщипанными бровями, то принималась всех вокруг обличать.

Люда в своем городе работала методистом института усовершенствования учителей, в местной больнице больше ее держать мама не решилась, ибо в храме она, громко стеная, всем обцеловала ноги, и нехорошая молва пошла по их небольшому городу.

… На второй день нашего знакомства я обнаружила Людмилу сидящей в шкафу и торжественным тоном требующей поклоняться ей «как Богородице». Спустя короткое время она опять пустилась в пляс с ужимками и гримасами.

Две «богородицы» сцепились друг с другом чуть ли не до драки, обвинив друг друга в самозванстве и черной греховности. Их с трудом растащили по палатам.

Спустя пару-тройку недель «богородичный» бред как-то угас, но острая неприязнь друг к другу у них осталась.

Периодически при известии о наводнениях, смерчах, оползнях Ксюха вопила в коридоре: «Там же Сашенька (Петенька, Коленька – имена менялись)!». Или начинала материться, на что Павел Владимирович бросал ей вслед с укоризной: «Ксюша, у нас же тут пансион благородных девиц, а ты ругаешься, как мастеровой».

…Встретив после выписки Ксюшу, я была поражена переменами в ее облике. Вместо агрессивной фурии, то и дело матерящейся, передо мной предстало ангельское создание с кротким взором. Ксюша и впрямь оказалась умницей: учится в аспирантуре, работает волонтером в детском хосписе, последнее время печатает у нас в газете толковые статьи.

Еще раз поразилась тому, как меняет болезнь облик и саму суть человека.

 

Из цикла «Записки нормальной сумасшедшей» (продолжение следует).

КОММЕНТАРИИ