Достояние России. Светлана Ходченкова

• 04.05.2014
• автор: Станислав Юшкин
• смотрели: 3305

ДЕТСТВО

– Рассказывают, что вы, Света, били в школе своих одноклассниц.

– Ну, это всего один раз было и мне до сих пор стыдно. Я вообще-то очень спокойным ребенком росла. Даже нет, не то чтобы спокойным, а я была абсолютно маменькина дочка.

– И чему вас учила мама?

– Ой, отдала меня мама заниматься танцами бальными, рэпом, цыганскими танцами. Сначала во Дворце пионеров, а потом в ДК в Железнодорожном, где я жила. Мы даже ездили в какие-то города на гастроли. Но недолго это продолжалось. До седьмого класса.

– Город Железнодорожный не самый интересный в России.

– Да ужасно скучно там все.

– И как от скуки избавлялись?

– Я по деревьям лазила, в казаки-разбойники играли, в дочки-матери в кустах под окнами.

– Потом вы много разных профессий попробовали. В магазине, вот, например, работали.

– Я была менеджером в компьютерном салоне буквально до поступления в театральный институт.

– Как туда попали?

– После школы я поступила в Институт мировой экономики и информатизации и пошла работать, потому что хотелось каких-то карманных денег. Мне 17 лет было.

– А как оказались в Университете Натальи Нестеровой? Вы же там учились на менеджера по рекламе?

– Это уже был второй институт, в который я пошла. Мне не понравилось заниматься информатизацией. Я даже первую сессию не сдала. Я институт бросила. Мама расстроилась: «Ну как же, столько денег в тебя вложили». Это же все ее трудом было заработано.

– А чем у вас папа-мама занимаются?

– У меня мама работает в строительном бизнесе – ремонтом квартир занимается. А с папой я не живу, поэтому мало представляю, чем занимается он.

– Да, и чего вам больше хотелось в рекламе – продавать или размещать?

– Хотелось придумывать и снимать рекламные ролики. Мечтала заработать кучу денег и, может быть, себя в каком-нибудь ролике снять. А потом подумала: а чего в рекламе-то, почему не попробовать в кино, на сцене, и решила поступить в театральное.

– У вас из родственников кто-нибудь был актером или музыкантом?

– Да нет, никто даже рядом не стоял. Все рабочие.

 

МОДЕЛЬ

– А что за история с вашей работой в модельном агентстве?

– О, об этом я грезила. Это было модельное агентство «Модус Вивендис». Там я проработала года четыре.

– Сколько же вам лет было, когда начали?

– Ну рано, рано. Я еще в школе училась – лет четырнадцать.

– И что – участвовали в показах?

– Были показы, съемки для журналов. В модели я шла исключительно ради работы на подиуме. А потом начались какие-то поездки.

– Какие поездки?

– Я имею в виду заграничные поездки от модельного агентства. Был очень большой кастинг для работы в Японии. Участвовало три или четыре агентства. Отобрали только двух девушек.

– И долго вы работали в Японии?

– Полгода. Мы снимались для журналов, ездили по разным островам. У меня были жуткие депрессии, потому что я впервые оказалась так надолго и так далеко от мамы. Все время плакала и звонила домой.

– Ну, наверное, заработали очень хорошие деньги?

– Меня там очень хорошо облапошили, как я потом поняла. Безумные проценты брали агентства. Домой я приехала с двумя тысячами долларов в кармане, но безумно гордо себя чувствовала, потому что сама заработала деньги. Мы с мамой на них поставили дома телефон. У нас не было телефона.

– Японцы не приставали?

– Нет, все было очень прилично. Нас никуда не пускали, ни в какие клубы... Японские менеджеры очень строго следили.

– Неужели не приставали?

– Знаете, в Японии, наверное, это не принято. Все очень правильно и строго. Подобными вещами, конечно, грешит наш российский модельный бизнес.

– Да-да, «спонсоры» так называемые.

– В общем-то да. Из-за этого я, наверное, и ушла из модельного бизнеса. Ну, во всяком случае не только потому, что поступила в театральный институт. А у нас все очень грязно происходит. У нас, если видят, что девочка мало-мальски симпатичная и в модельном бизнесе работает, то мужики с большими кошельками считают, что имеют какие-то права на нее. Причем их не интересует, что она по этому поводу думает, что умная, что учится... Все. Ты модель, ходишь по подиуму – вот ходи и молчи. Мы тебе платим такие-то деньги, так что будь добра...

– И как вы отбивались?

– Никак не отбивалась, просто говорила, что не поеду работать куда-то там... и все! Мне говорили: Света, ты что, не понимаешь? – это же твое будущее... Да в гробу в белых тапочках я видела такое будущее.

– На Сейшелы звали?

– Предлагали, да. Во Франции, когда мы работали, там предлагали – поехать отдохнуть... Я говорю: не поеду, хотите – отправляйте домой.

– И что, были среди этих мужиков с большими кошельками известные люди?

– У-у-у-у!

– Фамилии называть не обязательно.

– Да, были...

– Значит, устояли перед соблазном.

– Ну какой соблазн, я думала о своем будущем, а не жила какими-то сиюминутными интересами. В обмен на жизнь на Рублевке быть девочкой на побегушках у этого состоятельного человека – ну зачем?

– То есть вам какой-то красивой жизни не хотелось?

– Хотелось. Но я хотела этого добиться сама. Сейчас мне не стыдно это говорить, мне не стыдно прежде всего перед самой собой.

 

КИНО

– Мне показалось, что режиссерам нравится раздевать Ходченкову...

– Да, наверное, но единственная съемка, где я была обнаженной, это в моем первом фильме – «Благословите женщину» Говорухина. В моей последней работе я даже ругалась по этому поводу с режиссером. Я сразу сказала, что раздеваться не буду. Подписали контракт. А на съемках выясняется, что мне нужно оголить грудь. Поскандалили-поскандалили – и в итоге снимали дублера.

 – В ближайшее время в каких фильмах вас можно будет увидеть?

– В картине Виктора Мережко – «Одиночество любви». Я играю стерву жуткую – надоело уже: все хорошая и хорошая. Так вот, играю стерву, которая изменяет мужу и в общем-то этим разрушает свою собственную семью.

– Ну-ну, интересно...

– Для меня это было действительно очень интересно, думаю, что и зрителям будет интересно.

 – Что еще было?

– У Говорухина в «Не хлебом единым» я сыграла нормальную женщину русскую, учительницу английского языка, которая тоже изменяет своему мужу. Но только в этой картине все как-то по-доброму получается.

– Это как – по-доброму?

– Она за идею борется против негатива, который приносит в общество ее муж...

– Однако…

– Вот еще выходит фильм Федора Попова – «Четыре таксиста и собака», вторая часть. Полнометражный фильм. Комедия. Сейчас закончены съемки фильма про жену Сталина, называется «Иосиф и Надежда». Оля Будина играет главную роль. Я же играю жену брата Надежды Аллилуевой. Женю. Такая бойкая была женщина – Сталин к ней все время приставал.

– Прямо какая-то конкретная тема вырисовывается – стервы, изменницы, Сталин пристает...

– Да, как-то пошла по рукам... Но по крайней мере – это уже не плачущие девочки, как раньше, а женщины вполне состоявшиеся.

– Может быть, есть роль, которую вы хотели бы сыграть?

– Да, есть – Леди Макбет Мценского уезда, Лескова.

– Опять стерва, мужу изменяет...

 – Вот вы напишете про измены – а муж мой не поймет...

– Вы чувствуете себя самостоятельной женщиной, которая сама всего может добиться, сама себя обеспечить?

– Наверное, да, очень хотелось этого ощущения, когда я еще в школе училась.

– Вы себе цель такую ставили?

– Нет, просто знала, что рано или поздно так будет.

 – Это нормально, что современная девушка должна быть независима от мужчины?

– Это ненормально. Испокон веков идет так, что мужчина зарабатывает, а женщина семейным очагом занимается – вот это нормально. А вообще для нормальных отношений это неважно.

– Ваша самостоятельность не мешает в личной жизни?

– Знаете, в личной жизни-то она не очень проявляется. Я не командую, командует муж. Я придерживаюсь принципа – мужчина всегда прав, даже если он не прав.

– Какую сейчас цель перед собой ставите?

– В работе, наверное, озвучить мультик – это у меня с детства мечта, а в жизни состояться как мать, как женщина, как жена.

 

Фото ТИМУР ГРИБ/www.timurgrib.com

 

Опубликовано в журнале «Медведь» №98, 2005

КОММЕНТАРИИ