Тексты / Интервью

Достояние России. Светлана Ходченкова
- 04.05.2014
- автор: Станислав Юшкин
- смотрели: 3572
ДЕТСТВО
– Рассказывают, что вы, Света, били в школе своих одноклассниц.
– Ну, это всего один раз было и мне до сих пор стыдно. Я вообще-то очень спокойным ребенком росла. Даже нет, не то чтобы спокойным, а я была абсолютно маменькина дочка.
– И чему вас учила мама?
– Ой, отдала меня мама заниматься танцами бальными, рэпом, цыганскими танцами. Сначала во Дворце пионеров, а потом в ДК в Железнодорожном, где я жила. Мы даже ездили в какие-то города на гастроли. Но недолго это продолжалось. До седьмого класса.
– Город Железнодорожный не самый интересный в России.
– Да ужасно скучно там все.
– И как от скуки избавлялись?
– Я по деревьям лазила, в казаки-разбойники играли, в дочки-матери в кустах под окнами.
– Потом вы много разных профессий попробовали. В магазине, вот, например, работали.
– Я была менеджером в компьютерном салоне буквально до поступления в театральный институт.
– Как туда попали?
– После школы я поступила в Институт мировой экономики и информатизации и пошла работать, потому что хотелось каких-то карманных денег. Мне 17 лет было.
– А как оказались в Университете Натальи Нестеровой? Вы же там учились на менеджера по рекламе?
– Это уже был второй институт, в который я пошла. Мне не понравилось заниматься информатизацией. Я даже первую сессию не сдала. Я институт бросила. Мама расстроилась: «Ну как же, столько денег в тебя вложили». Это же все ее трудом было заработано.
– А чем у вас папа-мама занимаются?
– У меня мама работает в строительном бизнесе – ремонтом квартир занимается. А с папой я не живу, поэтому мало представляю, чем занимается он.
– Да, и чего вам больше хотелось в рекламе – продавать или размещать?
– Хотелось придумывать и снимать рекламные ролики. Мечтала заработать кучу денег и, может быть, себя в каком-нибудь ролике снять. А потом подумала: а чего в рекламе-то, почему не попробовать в кино, на сцене, и решила поступить в театральное.
– У вас из родственников кто-нибудь был актером или музыкантом?
– Да нет, никто даже рядом не стоял. Все рабочие.
МОДЕЛЬ
– А что за история с вашей работой в модельном агентстве?
– О, об этом я грезила. Это было модельное агентство «Модус Вивендис». Там я проработала года четыре.
– Сколько же вам лет было, когда начали?
– Ну рано, рано. Я еще в школе училась – лет четырнадцать.
– И что – участвовали в показах?
– Были показы, съемки для журналов. В модели я шла исключительно ради работы на подиуме. А потом начались какие-то поездки.
– Какие поездки?
– Я имею в виду заграничные поездки от модельного агентства. Был очень большой кастинг для работы в Японии. Участвовало три или четыре агентства. Отобрали только двух девушек.
– И долго вы работали в Японии?
– Полгода. Мы снимались для журналов, ездили по разным островам. У меня были жуткие депрессии, потому что я впервые оказалась так надолго и так далеко от мамы. Все время плакала и звонила домой.
– Ну, наверное, заработали очень хорошие деньги?
– Меня там очень хорошо облапошили, как я потом поняла. Безумные проценты брали агентства. Домой я приехала с двумя тысячами долларов в кармане, но безумно гордо себя чувствовала, потому что сама заработала деньги. Мы с мамой на них поставили дома телефон. У нас не было телефона.
– Японцы не приставали?
– Нет, все было очень прилично. Нас никуда не пускали, ни в какие клубы... Японские менеджеры очень строго следили.
– Неужели не приставали?
– Знаете, в Японии, наверное, это не принято. Все очень правильно и строго. Подобными вещами, конечно, грешит наш российский модельный бизнес.
– Да-да, «спонсоры» так называемые.
– В общем-то да. Из-за этого я, наверное, и ушла из модельного бизнеса. Ну, во всяком случае не только потому, что поступила в театральный институт. А у нас все очень грязно происходит. У нас, если видят, что девочка мало-мальски симпатичная и в модельном бизнесе работает, то мужики с большими кошельками считают, что имеют какие-то права на нее. Причем их не интересует, что она по этому поводу думает, что умная, что учится... Все. Ты модель, ходишь по подиуму – вот ходи и молчи. Мы тебе платим такие-то деньги, так что будь добра...
– И как вы отбивались?
– Никак не отбивалась, просто говорила, что не поеду работать куда-то там... и все! Мне говорили: Света, ты что, не понимаешь? – это же твое будущее... Да в гробу в белых тапочках я видела такое будущее.
– На Сейшелы звали?
– Предлагали, да. Во Франции, когда мы работали, там предлагали – поехать отдохнуть... Я говорю: не поеду, хотите – отправляйте домой.
– И что, были среди этих мужиков с большими кошельками известные люди?
– У-у-у-у!
– Фамилии называть не обязательно.
– Да, были...
– Значит, устояли перед соблазном.
– Ну какой соблазн, я думала о своем будущем, а не жила какими-то сиюминутными интересами. В обмен на жизнь на Рублевке быть девочкой на побегушках у этого состоятельного человека – ну зачем?
– То есть вам какой-то красивой жизни не хотелось?
– Хотелось. Но я хотела этого добиться сама. Сейчас мне не стыдно это говорить, мне не стыдно прежде всего перед самой собой.
КИНО
– Мне показалось, что режиссерам нравится раздевать Ходченкову...
– Да, наверное, но единственная съемка, где я была обнаженной, это в моем первом фильме – «Благословите женщину» Говорухина. В моей последней работе я даже ругалась по этому поводу с режиссером. Я сразу сказала, что раздеваться не буду. Подписали контракт. А на съемках выясняется, что мне нужно оголить грудь. Поскандалили-поскандалили – и в итоге снимали дублера.
– В ближайшее время в каких фильмах вас можно будет увидеть?
– В картине Виктора Мережко – «Одиночество любви». Я играю стерву жуткую – надоело уже: все хорошая и хорошая. Так вот, играю стерву, которая изменяет мужу и в общем-то этим разрушает свою собственную семью.
– Ну-ну, интересно...
– Для меня это было действительно очень интересно, думаю, что и зрителям будет интересно.
– Что еще было?
– У Говорухина в «Не хлебом единым» я сыграла нормальную женщину русскую, учительницу английского языка, которая тоже изменяет своему мужу. Но только в этой картине все как-то по-доброму получается.
– Это как – по-доброму?
– Она за идею борется против негатива, который приносит в общество ее муж...
– Однако…
– Вот еще выходит фильм Федора Попова – «Четыре таксиста и собака», вторая часть. Полнометражный фильм. Комедия. Сейчас закончены съемки фильма про жену Сталина, называется «Иосиф и Надежда». Оля Будина играет главную роль. Я же играю жену брата Надежды Аллилуевой. Женю. Такая бойкая была женщина – Сталин к ней все время приставал.
– Прямо какая-то конкретная тема вырисовывается – стервы, изменницы, Сталин пристает...
– Да, как-то пошла по рукам... Но по крайней мере – это уже не плачущие девочки, как раньше, а женщины вполне состоявшиеся.
– Может быть, есть роль, которую вы хотели бы сыграть?
– Да, есть – Леди Макбет Мценского уезда, Лескова.
– Опять стерва, мужу изменяет...
– Вот вы напишете про измены – а муж мой не поймет...
– Вы чувствуете себя самостоятельной женщиной, которая сама всего может добиться, сама себя обеспечить?
– Наверное, да, очень хотелось этого ощущения, когда я еще в школе училась.
– Вы себе цель такую ставили?
– Нет, просто знала, что рано или поздно так будет.
– Это нормально, что современная девушка должна быть независима от мужчины?
– Это ненормально. Испокон веков идет так, что мужчина зарабатывает, а женщина семейным очагом занимается – вот это нормально. А вообще для нормальных отношений это неважно.
– Ваша самостоятельность не мешает в личной жизни?
– Знаете, в личной жизни-то она не очень проявляется. Я не командую, командует муж. Я придерживаюсь принципа – мужчина всегда прав, даже если он не прав.
– Какую сейчас цель перед собой ставите?
– В работе, наверное, озвучить мультик – это у меня с детства мечта, а в жизни состояться как мать, как женщина, как жена.
Фото ТИМУР ГРИБ/www.timurgrib.com
Опубликовано в журнале «Медведь» №98, 2005