Окуджава на Арбате, Бродский, Хачатурян, академик Лихачев, Бабель, Ельцин…
Всех этих людей увековечил в металле и камне скульптор Георгий Вартанович Франгулян. Примерно год тому назад мы сидели в его мастерской на Плющихе и говорили – ну, я бы сказал – на вечные темы.
О московском снеге, например. О богемной жизни. О городской среде. О памятниках. О мастерстве. Был прекрасный летний день. С неба хлестал ужасающий ливень, но было при этом тепло. Как-то очень спокойно на душе. Ничто не предвещало тяжелой мрачной осени. И тревожной зимы. И озлобленной весны.
Сегодня, когда надвигается очередная такая осень, я решил вспомнить наш разговор вновь. Вот три его фрагмента – о Бродском, о Москве (в связи с Окуджавой), и о Ельцине. В них, вроде бы совсем разных, есть одна общая линия – отношение к нашему прошлому.
Готовы мы наше прошлое принимать, ну если даже не любить, но все-таки отдавать ему дань уважения? Готовы ли мы с ним – ну хотя бы смириться?
Акт вандализма по отношению к памятнику Б.Н. Ельцину в Екатеринбурге говорит о том, что нет – мы не готовы. Озлобленность и ненависть вокруг нарастают. Их провоцируют несправедливые решения судов, тупость политиков, депутатов, их провоцирует власть, официоз, ложь, несущаяся с телеэкранов.
Но не только.
Такая же агрессия – накопилась и внутри нас самих. Ну вот те же памятники – каждый из них, из памятников Франгуляна, резонирует с какой-то очень больной общественной темой. Бродский – еврей, эмигрант, невозвращенец. Окуджава – кумир диссидентов, шестидесятников, демократ, поддержал Ельцина в 93-м. Ельцин – ну тут можно не объяснять, он у нас кругом во всем виноват… Можно не продолжать?
Накопились претензии и к царям (Петру Iили Александру II, которых ваяли уже другие скульпторы), и к поэтам, и к диссидентам. Все под обстрелом. Все под угрозой.
Памятники новой эпохи, последнего 20-летия у многих вызывают прилив желчи. Хочется взять и отменить эти 20 лет. Хочется начать жизнь с чистого листа. Как-то так – чисто и скромно. Как после переезда. В совсем пустой комнате.
И первыми – из этой комнаты «выносят» памятники. Как самые ненужные, самые раздражающие вещи.
Но, знаете, ничего из этого не получится. Все всегда возвращается. Возвращаются (после 1917 года) на свои места и храмы, и монументы царям. Возвращаются, после 1991-го, и монументы «пламенным революционерам». Пока еще только на бумаге – но возвращение неизбежно.
Нельзя ничего вынести, выбросить, забыть. То, что находится в этой комнате – это и есть мы.
