На нашу анкету отвечает писатель-фантаст Борис Стругацкий.

1. У вас есть план жизни на ближайшие годы? Или на десять лет вперед?

Я слишком стар, чтобы строить планы «на пару лет». На пару месяцев – пожалуй, но никак не больше. А что стоит планировать на пару месяцев? Одни пустяки.

Не знаю, надолго ли я задержался бы в Играх Михаила Довженко, если бы не музыкальные паузы. Все-таки это важно, когда мозг берёт тайм-аут, а сердце продолжает стучать, и стучит даже чаще.

Еврипид без скуки? Это возможно? Театр, который берется за Еврипида (а браться вроде как надо, люди нынче почти уже ищут на древних греков), конечно, всегда задается этим вопросом. И решается он просто. 

Какого цвета наш мир? Не мир вообще, а наш, русский, точнее – Елецкий, мир города Ельца. Смотришь на пейзажи «профессиональных» художников… Как много у них хороших сочных красок! Масляных! И холстов! Грунтованных! Как празднично они живописуют окружающий мир, в сочных подробностях, в фигуристых мазках...

Когда-то я любил московский театр. Много-много лет назад. Новые смыслы, актерские бурлески, фиги в карманах, пульс юности и азарата… Ну и хватит об этом. Ничего этого больше нет.

Книга о том, как проходил суд над нацистскими преступниками. Он начался в Нюрнберге 20 ноября 1945 г. Именно в этом городе в 1935 году были приняты «Нюрнбергские расовые законы третьего рейха», от которых пострадали миллионы людей.

Начинается Литературный праздник в Одессе 12 июля. Вечером этого дня в Одессе состоится, задуманный многолетним другом нашего города, почетным членом Всемирного клуба одесситов эстонцем Меэйлисом Кубитсом, литературный флешмоб

Совершенно непонятно, почему работы Сергея Лаушкина притягивают взгляд. Там же… нечего рассматривать. Может, именно поэтому? Ну, рассмотрел, восхитился… А дальше что? Опять рассматривать и восхищаться? Это вряд ли. 

«Если бы, например, Микеланджело не проводил много времени лежа, вряд ли ему в голову пришла бы идея превратить потолок Сикстинской капеллы в один из величайших шедевров человечества». 

Рассказ о том, как юноша, рижанин из благополучной еврейской буржуазной семьи, дипломированный инженер,  которого, по его словам, «в искусство ввел Октябрь»,  прослужив по призыву год в Красной Армии  стал театральным художником-декоратором, помешавшемся на  гротескном театре аттракционов  Мейерхольда, стал гуру мирового кинематографа.

Первая премьера сезона в Театре наций – спектакль Филиппа Григорьяна  «Заводной апельсин», по роману Энтони Бёрджесса. Жена писателя в романе погибает, но играющая ее актриса Елена Морозова  ведёт загробную жизнь, то есть остается жива и жизнерадостна после изнасилования  Алексом Реальным (Антон Ескин), который при этом чрезвычайно убедителен, не сказав ни слова. 

На рубеже ХIХ – ХХ веков в столице Австро-Венгрии в салоне писательницы Берты Цуккеркандель собирался цвет венских интеллектуалов. Свободные диалоги врачей, биологов и психоаналитиков с писателями, художниками и философами. 

Политолог Никонов написал книгу о своем деде, прожившем долгую (не дожил четыре года до столетнего юбилея) и не очень счастливую жизнь окончив ее в своей постели в кругу семьи в отличие о тех, кого он своей подписью приговорил к «высшей степени социальной защиты». 

Куда они смотрят? Почему не улыбаются? Как относятся друг к другу? Вернее – они хоть как-то относятся друг к другу? И к этому миру? На эти вопросы интересно отвечать. Хотя я уверен, что Марк Канович, художник, живущий в Ришоне, что в получасе езды от Тель-Авива, посмеется над моими ответами. Но все равно интересно…